История вепсского букваря
Как известно, вепсский язык происходит из прибалтийско-финской языковой группы. Финские учёные начали изучать вепсский более 130 лет назад. Элиас Лённрот опубликовал в 1853 году первую статью про вепсский язык. С этого началось настоящее исследование вепсов, вдобавок к языку исследовались и народные традиции. Финны предприняли множество экспедиций, результатом которых стало большое количество записок, дневников и статей. Из них самыми известными стали работы Эмиля Аукисти Тункело «Основы исторической фонетики вепсского языка» и Лаури Кеттунена «Исследование вепсских диалектов». В областях проживания вепсов побывали также Август Альквист, Арвид Генетц и – в нынешнем столетии – Лаури Пости, Рейно Пелтола и Аймо Турунен. В прошлом веке в России никто не занимался финноугроведением, хотя почти все финно-угорские народы проживали на территории Российской империи. Лишь в начале нашего столетия в некоторых изданиях начали появляться публикации по этнографии, которые затрагивали в том числе и вепсов. Правда, не всегда эти публикации были объективными. Первый вепсско-русский словарь появился в 1913 году. Он был собран учителем сельской школы Павлом Успенским. Серьезный интерес к вепсской культуре пробудился только в начале 1930 годов, когда приступили к созданию письменного языка. Как сообщал ленинградский журнал «Революция и письменность» в 1932 году, Комитету по терминологии Академии Наук было дано задание создать ижорскую и вепсскую терминологии, а также словари. Газета «Советская этнография» писала в 1931 году, что две группы лингвистов под руководством академика Николая Марра подготовили ижорский и вепсский алфавиты и учебники. Алфавиты создавались на основе латинской графики, поскольку это по мнению лингвистов соответствовало фонетике данных языков. В 1932-1933 годах в Винницком, Оштинском, Капшинском, Шольском и Оятском районах Ленинградской области было основано 49 вепсскоязычных начальных школ и 5 средних. К 1937 году было опубликовано 19 учебников, вепсско-русский словарь, содержащий пять тысяч слов, и несколько книг для чтения. Естественно, что для такой энергичной деятельности потребовались квалифицированные преподаватели. Лодейнопольское педагогическое училище получило задание подготовить 60 учителей вепсского языка. Вдобавок к тому в Ленинграде было организовано дополнительное обучение, но несмотря на это учителей по-прежнему катастрофически не хватало. Лишь в начале 1937 года началось обучение на родном языке у Онежских вепсов, в Шёлтозерском районе, но оно продлилось всего два месяца. Незадолго до того вышло постановление о переводе алфавита вепсского языка на кириллическую основу, но и этот проект остался нереализованным, поскольку обучение на вепсском языке полностью прекратилось в 1937 году. Причиной прекращения явилось то, что в национальной политике нашей страны произошёл крутой поворот, нанёсший серьёзный урон развитию культуры малочисленных народов. Некоторые даже были вынуждены годами безвинно страдать, как например этнограф, вепс по национальности, Степан Макарьев и лингвист, доцент Ленинградского университета Матти Хямяляйнен. Вместе с учителем вепсского языка Федором Андреевым Хямяляйнен подготовил вепсскоязычный букварь, затем опубликовал грамматику, вепсско-русский словарь, а также исследование вепсских диалектов. Параллельно с научной работой он читал в университете историю прибалтийско-финских языков и современный финский язык. После освобождения из тюрьмы в 1940 году Хямяляйнен переехал в Петрозаводск, поскольку возвращение в Ленинград для ингерманландцев, а равно и для финнов было запрещено. Затем он воевал на фронтах второй мировой войны и после её окончания вернулся к научной исследовательской работе. Кроме того он читал в Петрозаводском университете историческую фонетику и морфологию финского, карельского и вепсского языков. Матти Хямяляйнен прожил длинную и богатую событиями жизнь. Он скончался в возрасте 85 лет, 16 мая 1988 года. Несмотря на все невзгоды ему удалось сохранить почти все учебники вепсского языка, что было, по правде, заслугой его жены Клавдии Андреевны. Другой значительной фигурой в изучении вепсского языка был Николай Богданов, один из первых исследователей вепсов. Он входил как раз в ту возглавляемую Марром группу лингвистов, которая разработала вепсский алфавит и создала первые учебники. В те годы он также курировал обучение будущих преподавателей. С 1946 года и до своей смерти в 1959 году Богданов работал в Петрозаводске, в Институте языка, литературы и истории, сначала учёным секретарём, затем руководителем отдела. Преподавание вепсского языка продлилось недолго и потому не оставило заметных следов, но его значение тем не менее было чрезвычайно велико. Вепсы раньше других начали пробуждение своего национального самосознания. Приятно, что старые люди до сегодняшнего дня хранят как святыню первые учебники и книги для чтения на родном языке. В те годы был заложен фундамент исследований языкового, материального и человеческого культурного наследия. Именно в 1930 годы советские учёные совершали свои первые исследовательские экспедиции в места проживания вепсов. Сейчас, когда обсуждается возвращение вепсского языка в школы, необходимо иметь в виду достижения и ошибки тех лет. Диалектные различия уже были учтены и за основу письменного языка принят средневепсский диалект, как это и было сделано в 1930 годы, но упущенное время осталось потерянным для развития. Настоящим камнем преткновения является в настоящее время проблема создания алфавита. Сформировались различные мнения. Например учителя Шёлтозерской школы поддерживают кириллическую графику. Они аргументируют свое мнение тем, что латинская графика чужда вепсам, поскольку общий язык – русский. К сожалению вепсы из Ленинградской, а также и Вологодской областей пока ещё не высказали своего мнения. Однако лингвисты считают, что письменность следует создавать на основе латинской графики, поскольку это наиболее полно отвечает фонетическому строю языка, с учётом палатализованных согласных и шипящих звуков. Необходимо также иметь в виду, что значительная часть народной поэзии записана латинскими символами. Они же использовались при создании словаря. Некоторое время назад подобные горячие дискуссии велись по карельскому языку и закончились они выбором латинской графики, поскольку карельский является ближайшим родственником финского и эстонского языков. То же самое справедливо и для вепсского. И это важное обстоятельство, когда речь идёт о создании терминологии. Не стоит всё заимствовать из русского, который и так уже чрезмерно повлиял на вепсский язык. Мы должны стремиться к чистоте языка, если мы вообще хотим его сохранить. И с этой точки зрения латинский алфавит мог бы оказать весьма позитивное влияние. Нина Зайцева |
