Фрагменты из книги
|
|
Деревня "Большая Гора" очень живописна… За ту же самую "кяксагривну" (двугривенный) – излюбленную монету корела, ни больше, ни меньше которой он не любит запрашивать, я купил в одной избе финскую кантеле, по-корельски ганталэ о 12-ти струнах, выдолбленную из дерева. Кантеле – старинный финский музыкальный инструмент, напоминающий гусли. На нем по древнему преданию играл великий Вейнемейнен, когда создавал вселенную. Это чрезвычайно интересное и оригинальное финское предание о миросоздании составляет целую поэму, называемую "Калевала". Теперь кантеле встречается у корел редко и мало кто умеет играть на ней. На мою просьбу сыграть на кантеле корелы отказались неумением. Я уже терял надежду услышать народную музыку, здесь на месте, когда вдруг, проходя по деревне, увидел слепого, седого старика, вышедшего прогреться на предвечернем солнышке. Старый корел ни слова не говорил по-русски, и когда ему всунули в руки кантеле, он нежно дотрагивался до ее струн и блаженно улыбался, вспоминая вместе со звуками что-то далекое. Он быстро настроил инструмент, и печальная, дикая мелодия зазвенела в воздухе. Кантеле имеет глубокий, мягкий звук, немножко печальный, меланхолический, но в то же время торжественный. . . . В глухих лесах и священных рощах, где корелы-язычники когда-то совершали свои таинственные обряды, эти торжественные, глубокие звуки должны были наполнять душу корела тем священным трепетом, который у него под влиянием лесных чар держится и до сих пор. …Скоро у изгороди собралась почти вся деревня. Рядом сидел старик-корел и играл на кантеле. Его игру даже сами корелы редко слыхали. Мотивов у него было немного: на мою просьбу сыграть что-нибудь старое, корельское, он играл что-то, чего и сам объяснить не мог, но немножко дикие и грустные ноты, прерываемые большими паузами, были безусловно красивы. А потом он играл барыню и казачка, и пальцы его проворно 6егали по 12-ти струнам кантеле. В толпе корел я увидал тут много хороших лиц: светло-рыжие, с длинными, мягкими, перепутанными волосами, со светлыми усами и голубыми глазами, они точно дети сидели на заборе, слушали редкую музыку и с любопытством смотрели на заезжего человека… Уже вечерело, а старый корел все играл и играл свои две-три мелодии. Последние лучи красноватого солнца падали на рыжие лица корел, с которых не сходило хорошее, детски чистое выражение… но пора было ехать. |